Постепенно-постепенно маленькими шажочками я приближаю к своему нормальному состоянию, моя нервная система приходит в порядок и это потрясающе! Я снова могу влюбляться во все подряд например в пейринг Гарри/Боб, в негра и товарища Фолкнера. О они прекрасны!!!
Впервые за много-много лет (а может и вообще впервые) меня так прет по положительному герою, хотя конечно никакой он не положительный, а просто мудила страшный, но меня прет-меня прет патаму что у него 1. Губы! 2. Мудачно-блядская рожа, такая какую я сам воображал вместо своей всегда. 3. У него есть череп с Бобом, а Боб это примерно тот тип существа, которое я хотел ебать всегда. По-моему, если я ничего не путаю, то именно так выглядел мой личный дьявол, тока волосы были чоооренькие.
При этом снято оно так же мудачно, как, например, СПН, по сюжету и игре всех кроме Манна Сосет с большой буквы С.
Что касается Фолкнера, то о да...! да, да-да-да-да! Я всегда, начиная с Твена и О Генри лет в 10 и не заканчивая никогда, любил тех авторов, которых принято относить к американской классической прозе и сцуко Фолкнер он христоматичен, он выверено идеален. Он как концентрированный раствор, включивший все лучшее из того, что лично я люблю в американской литературе. Сюжеты, атмосфера - ах! Недосказанность - каждый текст - головоломка. Потрясающее умение не называть вещи своими именами, но при этом создавать настолько яркую и глубокую картину мира, какую не каждый в большом романе опишет.

@темы: книги, ДД, Реал, Муви, Паблик

---

В продолжении вчерашней темы или о том, как опасно ходить вечерами по улицам.

Кароче, у меня есть одна физиологическая особенность, вроде шестого пальца на левой ноге, но не шестой палец. В состоянии "суки я вас всех ненавижу" я становлюсь безумно общительным, доброжелательным, прохожим улыбаюсь, со знакомыми здороваюсь, ну все такое.

Ну вот, иду я весь такой улыбчивый, можно даже сказать гламурный по улице и вижу о-ба ебта! на встречу мне чешет однокурсница моя бывшая из тех кто учился еще хуже меня, но зато прогуливал и филонил даже и побольше, ну и таскался на зачеты с малолетним дитятей. Такая вся дева краса, вся такая сучка с картинки (это комплимент) Огромные глаза, розовое пальто, причесочка, все при ней...
Я: "Марина, здравствуй, выглядишь ахуэнно, как ты? Такое у тебя розовое пальто - очень идет к лицу и вообще похорошела вся"
И тут... *зловеще* и тут она начинает записывать мой телефон.
Я (ахуй-ахуй-ахуй)
Она дает мне свою визитку!
Я (ахуй-ахуй-ахуй)
Она дает мне приглашение на фушет с презентацией какого-та ибать-копательного стафа от мерикей (боже что это?!) ну и с ибипетскими танцами, включая танец живота.
Я (ф шоке и срочно сочиняю отмазу типа, "ну, знаешь, я на мели и кажется занят вообще по самое не балуйся, если там посидеть выпить по стаканчику вина, а так нееее...")

Кароче это так смешно, что даже не бесит. Однокурсники(цы), однокласнеги(цы) + та же фигня типа мы-когда-та-вместе-работали - это за гранью добра и зла. Они как какие-нить алиэнты с альфа-центавры (за редчайшим исключением, конечно же)
Я бы даже считал себя замкнутым аутистом-интровертом, который если и любит людей то только хорошо прожаренными и под острым соусом, если бы не встречались мне пиплы из изостудии, где я бездельничал с пяток лет и мы с ними не вопили от радости типа "бля счастлив видеть!", если бы не какие-то загадочные пацаны из дества, не, на худой конец, анемешники-ролевики-ГэПэ-шники-слешеры не важно.

Кстати, спасибо боженька, я вчера почти написал, что хочу встретить блондику чтобы она своей незамутненной простотой развеяла мою тоску и ты послал мне ее *рассматривает визитку*. Надо что ли научиться принимать дары, хех.

@темы: РПС, Треш, Реал, Хорор

---

Я сегодня много и томно размышлял о злоебучести всего сущего. В особенности до обеда. После обеда я тоже размышлял об этом, но уже с меньшим пафосом и печалью, поскольку даже самая убогая и завалящая котлета, которую по причине кризиса (вот я тоже неумно и не смешно шучу в тему), не иначе, делают из чистого хлеба, уменьшила мою способность испытывать печали.
Но записать все же стоит (память-то у меня плохая!)

Кароче, ходил я по дневникам, читал статейки, форумы (не ГП), чужие ф-ленты и понимал, что меня неоправданно много что бесит. Ну там например конкурсы собакожабы и котохоловина, голые мальчики, косплееры (любые кроме списка личностей к которым у меня развился имунитет), народ недовольный десйтвиями какой-нить очередной администрации, любые упоминания слешкона, любое пупильярдное упоминание кризиса, который стал по-ходу много популярнее фразы "в рот мне ноги", СПН-фрики которые говорят, что СПН интеллектуален, а герои философичны, от Шерлока Холмса зубы ноют, как от аскомины, слеш, яойные картинки, кривые фотографии и фотографии природы/зверечки, больше половины аватаров... Я чуть не забыл про фильм АдмиралЪ!
Кароче, вывод один. Надо выпить. А поскольку я не пью, то надо еще че-нить сожрать. Много калорий, много холестерина... все такое ))))))) Я очень тривиально устроен ))

@темы: РПС, Треш, Хорор, Мистикс

---

Драгоценной Фиделии в подарок на ДР ))) Еще раз поздравляю и, да, мне очень стыдно, что просрочил. Гарилюц - дело такое ))

Название: Вперед смотрящий
Автор: Ludowig
Пейринг: ГП/ЛМ
Рейтинг: ПэЖэ-15
Жанр: квазидетектив, можно сказать, экшен
Дисклаймер: чужое, все чужое
Предупреждение: Поттер курит
Аннотация: Плохой парень, что бы ни происходило, остается плохим, а хороший хочет его поймать - таков закон жанра. Иначе не останется на свете ни справедливости, ни закона, ни самого добра.

читать

В переулке было темно. Лил дождь. Вода падала с неба стеной, иногда при порывах ветра захлёстывая на ступеньку и обдавая тучей брызг. С козырька капало. Поттер курил, прислонившись плечом к стене и поглядывая на край неоновой вывески и дверь под ней. Он уже основательно промок, но и не думал уходить.

Дверь в очередной раз открылась, он подобрался, в две затяжки добил сигарету, натянул быстро капюшон. Под дождь вышла группка девушек и сопровождавших их мужчин. Поттер выругался, посмотрел на часы и снова выругался. Жёлтая машина такси увезла их, оставив отзвуки смеха и память о выкрикнутых веселыми голосами фразах. Поттер ещё раз выругался и снова привалился к стене.

Даже Уизли — так он называл свою рыжую горячую девочку, во время размолвок — считала его психом.
- И почему, скажи мне, этим должен заниматься именно ты?! - орала она на него неделю назад, когда он неосмотрительно решил поделиться с ней тем, что заметил в магловском Лондоне старшего Малфоя. Он хотел было, снять её с кровати, подхватив под колени, чтобы потом покружить на руках и опустить на пол и, обняв, прошептать в рыжую макушку: «да ладно тебе Джин, это же моя работа». Но стоило ему потянуться к ней, как она отпрыгнула, в непритворном бешенстве взвизгнув. Она пинала подушки, затем босыми ногами топтала и мяла одеяло, потом, устав, остановилась запыхавшаяся, красная и растрёпанная.
- Ты невыносимый, мерзкий... - Он смотрел на то, как ходят под тканью её ребра и топорщатся соски и удивлялся тому, что ещё пять минут назад Уизли обнимала его, шепча в ухо какие-то потрясающие вещи, а потом, взобравшись на кровать, играла подолом ночной рубашки и танцевала, соблазнительно поводя бёдрами, - отвратительный мужлан, Гарри Поттер! Либо ты сейчас же поклянешься, что я больше не услышу в этом доме ни о каком Малфое, либо я сегодня же, сейчас же, уезжаю к маме!
- Милая, но Малфой...
- Все!

Он с неудовольствием вспомнил, как она, топая по полу босыми пятками, носилась по комнате, собирая какие-то свои нехитрые вещи и отвечая на каждое его слово разгневанным воплем или рыком.
- Ну и вали истеричка! - крикнул он ей вслед и за эту фразу ему, пожалуй, даже было стыдно.

Впрочем, на работе известие о Малфое восприняли лишь немногим лучше. Начальник долго смотрел на него, а потом велел оставить это и заняться чем-нибудь действительно важным, например порученным вчера делом. Впрочем, когда Поттер, сославшись на усталость, попросил две недели отпуска, тот с удовольствием подписал все бумаги.

Одно из двух: либо начальник поверил байке про примирение с Джин, для которого непременно нужен был отпуск, либо дело с Малфоем было серьезнее, чем казалось, но светиться ему самому не хотелось. Поттер надеялся на второе, но меньше пить и проводить больше времени на воздухе лицемерно обещал.

Ухмыльнувшись, он подумал, что все же на счет воздуха не соврал и принялся раскуривать предпоследнюю сигарету из пачки, чуть было не пропустив момент, когда снова открылась дверь: в этот раз из неё вышел действительно Люциус Малфой. Сигарета была сломана и брошена, зажигалка спешно убрана в карман.

Встретив Малфоя в городе в первый раз, Поттер чуть не прошел мимо — слишком разительно отличался короткостриженный светловолосый мужчина от того Малфоя, которого он когда-то знал. Собственно, от прежнего Малфоя остался только цвет волос и привычка носить трость, на которую он теперь действительно опирался и еще, как Поттер понял позже, осанка. Но самым удивительным, конечно, было то с какой уверенностью потомственный чистокровный маг чувствовал себя в месте чисто магловском. Пожалуй, среди маглов он держался даже лучше, чем сам Поттер. В любом случае, это наводило на определенного рода мысли.

Несколько дней слежки подтвердили худшие опасения. Два вечера из двух, около шести Малфой, переодевшийся в плащ и костюм, выходил из дверей средней руки отеля и с водителем уезжал в неизвестном направлении. Несколько дней после он не появлялся, но все остальное время бывал — хоть часы сверяй. Вот и сегодня вышел ровно в шесть и несколько минут, прежде чем сесть в свой серебристый не слишком новый ролс, говорил по мобильному телефону у подъезда.

Перепрыгивая лужи и втягивая голову в плечи, Поттер пробрался к мусорному баку, за которым от чужих глаз прятался весь мокрый и облепленный грязью байк. Дверца машины хлопнула, и ролс почти бесшумно тронулся с места. Поттер оседлал мотоцикл и принялся считать: «Один, два...», - чтобы дать Малфою немного отъехать. В прошлый раз, поспешив ринуться вслед, он спугнул его. Проездив за пытающейся оторваться машиной с час, он оказался перед входом в метро, умение пользоваться которым у Малфоя ошеломило не хуже хорошего удара под дых.

«Десять», - Поттер газанул. Мотоцикл взревел, вышвырнул из под колес тяжелую массу брызг и полетел вперед. Дождь хлестал в лицо, лил за воротник: через несколько минут вся одежда промокла и едва ли хоть одно место, кроме специально заговоренных очков, оставалось сухим. Ролс ехал впереди, то и дело теряясь в серой стене воды, и Поттер его давно упустил бы, если бы не габаритные огни.

Поттер отмечал, что с каждым поворотом становилось все меньше вывесок и машин. Дождь утихал, хотя видно лучше не становилось - с реки наползал туман. Приходилось ехать медленнее, почти вплотную, но в машине его, казалось, не видели. Наконец, мигнув красным, машина затормозила. Поттер свернул в первый же переулок, заглушил мотор. Он ликовал: «Сейчас, сейчас!» - сейчас, вот-вот, он сможет, после недели изматывающей слежки, поймать Люциуса Малфоя на горячем, показать всем...

Он осторожно выглянул из-за угла, как раз чтобы увидеть, как шофер, держа в одной руке большой зонт, захлопывает за Люциусом дверь. Поттер огляделся.

Квартал оказался одним из беднейших: ветхие на вид дома, все черно-серые от воды, всего несколько горящих фонарей — это было странно. Люциус, тем временем, поднялся по ступеням, нажал кнопку звонка. Поттер замер, дверь открылась, и Люциус вошел. Послышались приглушенные приветствия, и все стихло, только стучали о жесть крыш редкие капали дождя. Минуту ничего не происходило, потом вышел шофер и отвел малфоевскую машину от входа.

Поттер оттолкнулся от стены, вышел из-за угла и решительно зашагал к двери. Некоторое время он прислушивался, затем, оглядевшись по сторонам, достал палочку, прошептал тихое "алохомора" - замок открылся. Поттер осторожно приоткрыл дверь, посмотрел в щель — было темно. Он вошел внутрь.

В доме, таком же ветхом, как и все на улице пахло густо и тяжело: какими-то духами, табаком, еще чем-то сладким. Осторожно, стараясь ничего не уронить, он пробрался к полоске света, обозначающей дверь из передней. За ней определенно кто-то был, судя по доносившимся голосам, несколько мужчин. Стараясь расслышать о чем они говорят, Поттер в плотную подошел к двери, почти прислонился ухом к щели и смог, наконец, различать слова.

- Но как это вообще может быть? - изумлялся один из мужчин. Голос был незнаком.
Поттер почти привалился к двери. Под ногой тихо скрипнуло. Он замер, испугавшись, но ничего не произошло.

Второй, низкий неторопливый, полный довольства смеялся.
- Вообрази себе! Я даже польщен, оказывается, я ещё кому-то могу быть интересен, - Поттер подумал, что это должно быть Малфой.
- Казаться опасным... - Малфой продолжал.
- Да, Люциус, вы такой, - отвечал первый.
Поттер поздравил себя с тем, что так легко угадал.
- Ты, я чувствую, не веришь мне, - голос Люциуса теперь звучал весело, - а, между тем, он сейчас стоит прямо за дверью.

Поттер не успел ничего предпринять. Он стоял в полосе света перед тремя парами любопытных глаз с отвисшей челюстью.
- Здравствуйте Поттер. Хотели меня поймать, а получилось, что я вас?

Яркий свет после полутьмы прихожей резал глаза, как и улыбка Малфоя, в высшей степени неприятная. Сглотнув, Поттер перевел глаза вправо, где должен был, по его рассчетам, быть обладатель первого голоса. Голова пошла кругом: тот был одет в чёрное перьевое боа и ещё что-то блестящее, что назвать одеждой язык повернуться не мог. Заметив взгляд, мужчина, игриво выставил голое колено и засмеялся. Поттер поспешно перевёл взгляд на третьего из присутствующих, чувствуя, как краснеют от гнева щеки и лоб. Третий казался нормальным, но при этом взгляд его был настолько навязчив, что Поттер решил, что он, пожалуй, еще более мерзок, чем тот, что в перьях. Он начал осматривать помещение, в котором сразу узнал холл небольшого отеля. Прямо перед ним, за спинами мужчин была стойка с большим отделением для писем и ключей, у стен стояло несколько потертых диванов, но более внимательный взгляд заставил его содрогнуться: на стенах винно-красных с набивными золотыми лилиями в тяжелых рамах висели картины самого фривольного содержания, причем среди обнаженных тел он не заметил ни одного женского.

Из-за притворенных стеклянных дверей, ведущих, по всей видимости, в ресторан, послышался взрыв дружного мужского гогота и пение. Люциус, между тем, не без интереса наблюдал за его реакцией.
- Надеюсь теперь, когда наш юный друг уже понял свою оплошность, он не станет бросаться в драку, - отметил он, не обращаясь ни к кому конкретно.

Поттер опустил палочку, думая о том, что давно его так здорово не надували и не позорили. Несомненно, Люциус специально заменил его в этот вертеп, чтобы выставить не просто дураком, а настоящим посмешищем.

- Гарри, я думаю, нам надо объясниться, - Малфой неожиданно стал совершенно серьезным. - Мне конечно было приятно вспомнить былое, почувствовать азарт погони, но продолжать дальше, признайте, будет нелепо.
Потер угрюмо кивнул. Не согласиться с глупостью положения было невозможно.
- Давайте сегодня вы просто будете моим гостем. Я постараюсь ответить на все ваши вопросы, а взамен похлопочу, о том, чтобы владелец этого замечательного заведения, - он легко кивнул в сторону пожилого джентльмена с жадным масляным взором, - не стал подавать на вас в суд за несанкционированное проникновение со взломом на частную территорию. Ну и заодно не буду сообщать вашему начальнику о том, что вы продолжили меня преследовать, вместо того чтобы выполнять предписания.

Поттер с удивлением посмотрел на Малфоя, он даже почувствовал что-то вроде уважения — подловил тот его ловко. Соглашаться ему не хотелось, но стоило малодушно подумать о том, что замяв дело сейчас, он избежит позорного разбирательства, скандала на работе, скандала с прессой и, что не в последнюю очередь важно, скандала с Джин, и, боле того, можно будет сегодня же зарулить в Нору, посидеть на теплой уютной кухне, сказать: «Малыш, прости, я заработался, устал, давай куда-нибудь съездим...». И она, конечно же, сразу его простит, потому что давно хотела на Средиземное море. В конце концов, сейчас без доказательств он Малфою ничего не сможет сделать, а вот потом... ничто не помешает.

Он испытующе посмотрел на Люциуса — тот протянул руку:
- Договор?
Поттер пожал ее:
- Договор.
В воздухе слабо заискрило — двое маглов, в перьях и с масляным взглядом, ничего не заметили.

«Вот так и продают душу Дьяволу», - почти успел подумать Поттер, но Люциус властным жестом отнял руку. Было заметно, что он бы ее с удовольствием вытер. «Интересно, а он сам пидор?» - продолжил думать Поттер.

- Вам нужно переодеться, Гарри, вы промокли, - произнес Люциус.
Поттер хотел было напомнить, что одежду можно просто высушить, но Люциус продолжал:
- К тому же, вы будете, кхм, слишком заметны.

Поттер посмотрел на себя: спортивная магловская куртка, джинсы и стоящие в луже натекшей с них грязной воды кросовки. Стеклянная дверь приоткрылась и из нее выпорхнули двое, разряженных как пидоры... «Глупо, - подумал Поттер, - они и есть пидоры». Пидоры бросали на него взгляды явно заинтересованные, причем рассматривая в основном одежду. Было неприятно и на переодевание пришлось согласиться.

Он ждал подвоха, но в гримерке, куда его проводил наряженный в женское угловатый мужик в перьях, среди разноцветных боа, париков и блесток быстро сыскались свежая рубашка и неплохой костюм.

Одевшись, Поттер вернулся в холл и оттуда через стеклянные двери, в сопровождении поджидавшего его официанта, прошел в зал, который действительно оказался рестораном. В этот раз особого внимания на него никто не обратил. Он облегченно выдохнул.

Глава 2


Люциус сидел за одним из дальних столов в нише, где почти не было шума, но была видна небольшая сцена и слышна музыка. Он отсалютовал бокалом Поттеру в знак того, что его заметил. Поттер присел и сразу достал помятую на удивление сухую пачку, вытряхнул из нее последнюю сигарету и закурил. Люциус пил, поглядывая на него поверх бокала, и он сам рассматривал его в ответ. Кроме короткой стрижки у Малфоя появилось несколько глубоких морщин, в целом черты заострились и стали выразительней. Поттер рассматривал магловский костюм, фамильный перстень, смотрящийся эксцентричной деталью, но не более, и думал о том, как хитро тот его провел, а еще о том, что не верит Малфою ни на кант.

Бросив официанту: «Виски», на его вопрос, он, постучав пальцами по крышке стола, произнес:
- Вы специально заманили меня сюда.
Люциус поглядел насмешливо.
- Значит допустить, что я бываю здесь ради собственного удовольствия вы не желаете.
Поттер смотрел на него некоторое время в упор:
- Нет. Хотя бы потому, что ты Малфой, кто угодно, но не педераст.

Люциус, казалось, даже перестал дышать, а затем заржал — другим словом это было совершенно невозможно назвать.
- Поттер, ты... это невозможно, потрясающе просто, - оставив бокал в стороне, он смахивал выступившие слезы с глаз, вздыхал, - знаешь, я конечно наслышан о... о гриффиндорской склонности игнорировать очевидное, да и... но это... это!

Отсмеявшись, он отпил несколько глотков, Поттер скептически на него смотрел.
- Гарри, подумайте, - голос Люциуса, видимо, желавший казаться вкрадчивым, то и дело сбивался на смешливое придыхание, - неужели я буду искать место, договариваться с массой людей только для того, чтобы по-лучше разыграть вас, или... или, быть может, вы решили, что эту хибару я снял специально, чтобы поразить вас? Навесил тут декораций, нанял труппу артистов?
Он снова почти задыхался, беззвучно смеясь.
- Нет, я не думаю так, - мрачно отрезал Поттер, осматривая с недовольством наполненный мужчинами небольшой зал. - Я думаю — это прикрытие.
Люциус смотрел с удивлением.
- Поттер, вы... вы глупец, - неожиданно произнес он, было видно, что он хотел еще что-то добавить, но вместо этого кивнул опять официанту, и тот снова наполнил их бокалы и, положив перед Поттером новую пачку сигарет, подал горячее.

Поттер был сердит. Вообще поведение Малфоя казалось ему странным. Он странно и не к месту нервничал и оставался совершенно спокойным, когда стоило бы – это если не принимать в рассчет того, что он вообще снизошел до разговора. Поттер потянулся за сигаретой, прикурил от палочки — надо было подумать. Малфой, наблюдавший за ним, поморщился:
- Знали бы вы, Гарри, как сейчас выглядите.
Поттер посмотрел удивленно, но Люциус от дальнейших комментариев воздержался.

Чем мог быть на самом деле тайный переполненный гей-клуб? В том, что Малфой был здесь завсегдатаем, Поттер уже почти не сомневался, действительно, слишком много людей кивало ему, как хорошему знакомому, да и он сам вел себя, если не как хозяин, то очень близко к тому. «А это вариант», - подумал он, ухмыльнувшись и бросив на Люциуса косой взгляд.

Клуб, понятное дело, был борделем, но кроме? Поттер снова посмотрел в зал: на столики, на сцену. На сцене в пятне света, едва не вися на микрофонной стойке, пел все тот же мужик в перьях. Поттера передернуло во второй раз за вечер, он затянулся еще раз, еще раз посмотрел на Люциуса и неожиданно с отвращением подумал, вспомнив кое-что из школьной программы, что тут могли бы собирать кое-какие ингредиенты для зелий. Он закашлялся, поперхнувшись дымом, — если это было так, то лавочку было совершенно необходимо прикрыть и чем скорее, тем лучше. Страшно даже подумать, какой объем отвратительных темных, богопротивных зелий можно было приготовить из... Одним долгим глотком он допил свой виски и сразу же, как только официант долил новую порцию, отпил еще большой глоток.

Дело было серьезным и не терпело отлагательств. Он хотел уйти, но Люциус тоже поднялся, чтобы прощаться. Жал ему руку и говорил:
- Уже уходите, Гарри? Ну что же так скоро? Жаль...
Поттер кивал головой, не сразу вникая в смысл сказанного, потом с удивлением поймал себя на том, что о чем-то с Люциусом спорит, а потом и на том, что снова сидит за столом, лениво откинувшись на стуле, дерижируя своим гневным словам стаканом с виски в котором даже нет льда.

А потом к ним за стол подсел все тот же мужик в перьях, и Поттер с удивлением понял, что теперь он не вызывает в нем прежнего напряжения, только праздный интерес, какой могла бы вызвать диковинная птица. У него, мужика, было по-мужски грубое лицо, а крупные плечи и кисти делали его попытку выглядеть женщиной комичной, но зато он был вполне дружелюбен, мил и разговорчив. Какое-то время Поттер наблюдал только за ним, удивляясь голосу, движениям и жестам, а потом перевел взгляд на Малфоя. Тот перестал казаться напряженным. «А он нормальный мужик, даже если и гей», - подумал Поттер. Когда он стал называть пидорасов геями он даже не заметил. Он рассматривал Малфоя снова и снова, подмечая все больше: и как лучатся глаза, и что морщины от уголков, кого-кого, а его не особо портят, и ресницы совсем почти белые: «У Рона... у Джин рыжие, а у этого... ну надо же...». Потом он поймал себя на том, что несет какую-то совершеннейшую чушь, зато каждый раз улыбается улыбке Малфоя. «Тьфу, черт, - рассмеялся он про себя, - а я бы наверное ему дал, ну... будь я этим... одним из этих...».

- А вы хорошо смотритесь вместе, - улыбка Люциуса была весела, а глаза смеялись, и Гари машинально кивнул, - черненькие оба...
Мужик в перьях сразу оказался совсем рядом, словно давая возможность их лучше сравнить.
- Очень хорошо, - Люциус веселился, - прекрасная пара.
Мужик шутливо к прильнул к Поттеру, набросив ему на шею половинку боа, и тот его так же шутливо обнял. Тут произошло что-то совсем странное, потому что тело, прижимавшееся к нему до этого совершенно невинно, вдруг напряглось, черные до того блестевшие озорно глаза заволокло как-то шало:
- Гарри, поцелуйте меня...

Поттера обдало жаркой волной. И он, не думая совершенно, наклонился и поцеловал горячий неожиданно ставший влекущим рот. Щелкнул затвор — вспышка. Он отстранился, пытаясь разогнать дурман, — в голове было тяжело. Люциус смотрел странно, искривив рот, не то с удовлетворением, не то зло.

- Люциус... погодите, что...?
Тот поднялся и, по всей видимости, собирался уйти, объяснений не дав.
- Гарри, Гарри, - существо в перьях и платье теперь жарко шептало ему в ухо, - какая разница? Пойдем? - Поттер уже чувствовал его пальцы у себя на груди.
- Нет, оставь меня, - он вывернулся, кое-как отпихнув от себя ЭТО.
Что делать он не знал. Надо было, наверное, догнать...

Он двинулся вперед, пробираясь между столиками и то и дело их задевая. Люциус скрылся за дверью, и Поттер догнал его только уже в коридоре.
- Л.. Л.. Мал... - начал он.
- Поттер, вы пьяны, - Малфой неприятно, но при этом победоносно улыбался.
- Вы подстроили это!
- Не стану отрицать.
- Зачем?
Поттер казался шокированным, но и Малфой после вопроса перестал выглядеть невозмутимо.
- Вы не поняли? Конечно же, чтобы шантажировать Вас.
- Как? - мир уходил непонятно куда, и Поттер привалился боком к стене.

Какое-то время, достаточно долго, Люциус просто смотрел на него, а потом, ухмыльнувшись, оперся ладонью о стену, встав рядом с ним.
- Ну как же, Гарри, - его голос звучал насмешливо-вкрадчиво, - подумайте, неужели вам, вашей подружке...

В коридоре появились еще какие-то люди, кажется в том числе и неприятный хозяин заведения, но сосредоточить внимание на чем-то долго было сложно.
- ...вашему начальству, подумайте, Гарри, - продолжал Люциус, - понравится если Пророк опубликует фото того, как вы со страстью целуете мужчину-трансвестита?

Поттер тупо молчал, пялясь на Малфоя, явно не способный постигнуть, где таится смысл в его словах и только думал: «Ах, вот как оно называется...»
- И подумайте, - в глазах Малфоя сверкнул хищный огонек от которого у Поттера по спине пробежала волна холода, ему сразу вспомнился, тот Малфой, которого он за вечер уже успел забыть, - чего будут стоить ваши обвинения, если...

Люциус по-хозяйски сгреб его в объятья, Гарри запоздало дернулся.
- ...в газете появятся наши с вами фотографии.
Он хотел было возмутиться, но его рот накрыли губы Малфоя. Он хотел было вырываться, но к своему удивлению обнаружил, что его вовсе даже не целуют: чужой язык даже на мгновенье не коснулся его губ, руки Люциуса лапали, но как-то совершенно не агрессивно и куда не надо не лезли. Пытаясь понять, что происходит, он замер не сразу осознав, что их давно фотографируют и он пропустил уже три или четыре вспышки.

Наконец Малфой отвалился от него, вытирая рот.
- Принесите кто-нибудь ключи, сейчас мы устроим фотосессию с бревном.

Поттер дышал тяжело, все еще стоя у стены и глядя, на то, как какие-то суетливые люди бегают по коридору. Лязгнул металл, открылась ближайшая дверь, и его практически впихнули в оказавшийся пошло-красным номер. Малфой на ходу скидывал пиджак, потом толкнул его на кровать и забрался сверху сам.

Поттер раскраснелся от возмущения и гнева, пытался что-то сказать, но чувствовал, что ни сказать, ни сделать не может буквально ничего. Шустрые пальцы расстегивали на нем рубашку. Когда Люциус принялся за штаны он даже пытался не то вывернуться, не то брыкнуться, но в результате получил пощечину и злобное: «Лежи».

Дальше началась пытка: Люциус нависал над ним, щекоча дыханием шею и грудь, при этом то и дело командуя: «прогнись», и приговаривая: «да, вот так, хорошая шлюшка», от чего у Поттера еще больше краснело лицо и еще больше путались так и не начавшие проясняться мысли.

- Ну вот и все, - он услышал раздраженное малфоевское, когда тот его наконец оставил.
- Не трахнешь его? - равнодушный голос. Ему подумалось еще, что это тот самый мужик в перьях, но поворачивать голову было лень.
После паузы он услышал теряющееся в проступающей через круговое мельтешение мира темноте сна:
- Еще чего.

***

Поттер со злостью задвинул ящик стола в котором лежало одно совершенно секретное досье. Люциус вернулся в большую политику, и теперь о нем снова говорил весь магический мир, и он, Поттер, мог бы кое-что солидное подбросить прессе: кое-какие фотографии. Такие, что их появление разрушило бы всю предвыборную компанию и очернило имя Малфоев еще надолго. Плевать на собственный пост! Но надо было думать о жене и о заканчивающих школу сыновьях...

End

@темы: Треш, Текст, Экшен

---

Всем кому должен — всех прощаю. (с)

То ли это приход после мигрени, да-да, у меня бывает, то ли я уже несколько недель не могу спать от нечистой совести, а до этого с месяц не мог спокойно обедать. Я знаю, знаю, милые мои леди, джентельмены, пацаны и пелотки. Недавно я был очень плохим, таким, что самого себя от себя тошнило и с вами, золотые мои, вел себя, как последний мудак. Кого-то обидел намеренно, кого-то нет, кого-то в лучших чувствах оскорбил. Вот такой я урод. Так вот, прошу прощения у вас, если обидел, если разочаровал, если не оценил, если не поддержал, не понял или если просто послал. Я вижу, и что самое страшное, и видел, что я говно и мне жаль и прошу меня простить и по-доброму так на хуй послать.

Мне западло прощеное воскресенье ждать. Я вас за все простил и вспоминать не хочу.

@настроение: кармические долги

@темы: РПС, Эмо, Паблик

---

Написано дорогому  V.G. в подарок на День рождения.

Название: Сосуд с миррой
Авторы: Графиня Барбосса, Ludowig
Тип: слеш
Жанр: ангст
Рейтинг: R
Пейринг: АМ/ЛМ, НМ
Дисклаймер: ну типа все права у Ро, а мы тут коммерческой выгоды не извлекаем
Предупреждение: смерть персонажа, инцест, не бечено
Аннотация: а был ли мальчик?

А здесь все те же длятся чудеса,
здесь, как и прежде, время три часа,
а может быть - часы мои не лгут -
здесь вечность без пятнадцати минут.
(И. Бродский)

- Ах, вы про Люциуса, - выдохнула Друэлла Блэк с видимым облегчением, и напряжение плотным кольцом охватывавшее гостиную, немного ослабло.
- Разумеется, Друэлла, - Абраксас Малфой вежливо улыбнулся, наслаждаясь произведённым эффектом, - неужели вы решили что...
- Нет, конечно нет, - излишне резко оборвала его женщина. Тонкие пальцы нервно комкали белый платок, и её очевидная ложь не укрылась от бледного мужчины, сидевшего в кресле по другую сторону чайного столика, - Люциус очень милый молодой человек, но разве не лучше было бы предоставить выбор им самим?
- Но кто сможет дать юной особе более ценный совет, чем родная мать? – Абраксас без всякого стеснения рассматривал сидящую напротив женщину, казалось, случившийся конфуз доставлял ему немалое удовольствие.
Впрочем, ошибиться было не мудрено – лорд Малфой не далее как месяц назад перестал носить траур по безвременно скончавшейся супруге. Свет со сдержанной иронией ждал, когда же он изволит осчастливить какую-нибудь девицу, а подобный мезальянс, ведь Нарциссе едва сровнялось восемнадцать, непременно повлёк бы за собой множество не слишком удачных шуток.
- Мне хотелось лишь заручиться вашей поддержкой, - спокойно продолжал Абраксас, - уверяю, Друэлла, без вашего согласия Люциус не посмел бы предпринять какие-либо шаги.
- Да, да, конечно. Я понимаю, Абраксас. Но я должна подумать, - Друэлла чувствовала себя крайне неуютно под пристальным взглядом серых глаз собеседника, на секунду ей в голову пришло сравнение с бабочкой, распятой на алом бархате под увеличительным стеклом. Мадам Блэк с усилием отогнала неприятные мысли. В конце-концов Люциус Малфой был отличной партией, откровенно говоря, она даже не чаяла такого для своей младшей дочери, глупо было бы отказываться от родства со столь древним родом только из-за того, что её нервировал Абраксас, при чем без всяких видимых причин. Однако давать своё согласие по-прежнему мучительно не хотелось. Малфой между тем терпеливо ждал, не спуская с женщины глаз. Он как будто чувствовал в ней эту внутреннюю борьбу, и более того, считал подобное отличным развлечением.
Абраксас взял со стола изящную чашку и сделал несколько глотков, после чего с величайшей осторожностью вернул её на место. Друэлла в который раз поразилась его болезненной худобе, которую в последнее время не мог скрыть даже удачный покрой костюмов, а тёмная ткань только подчёркивала тени, пролёгшие возле век и тонких, почти бескровных губ.
«Он наверное страдает после смерти жены», - схватилась за спасительную ниточку Друэлла, и почти силой заставила себя испытать сочувствие к этому странному человеку. Уже спустя мгновение женщина устыдилась собственной беспочвенной антипатии и даже едва слышно вздохнула.
- Я согласна, Абраксас. Они стали бы прекрасной парой, - Друэлле слишком сильно хотелось поскорее прекратить разговор, это было так же очевидно, как и то, что Абраксас не уйдёт, пока не одержит ещё одну победу.
- Я знал, что вы исключительно благоразумная женщина, Друэлла, - Абраксас ни на секунду не переставал улыбаться, однако в этот миг мадам Блэк почудилось в его усмешке что-то совсем нехорошее.

***

- Вы звали меня отец?
Люциус стоял под тяжёлым взглядом отца, даже не надеясь скрыть охватившего его волнения. Абраксас в последнее время практически перестал выходить в свет, даже в столовую для совместных обедов спускался достаточно редко, предпочитая одиночество любой компании. Вот и теперь он сидел в своём высоком кресле, не выказывая ни малейшей радости от встречи.
- Да, у меня есть к тебе разговор. Садись, - он указал рукой на стоящий рядом стул.
Люциус сел, он все перебирал в голове недавние свои оплошности, которые могли бы вызвать недовольство отца, пытаясь угадать о чем же пойдёт речь. Полутьма и мрачность кабинета, как и испытующее молчание подавляли его.
- Ты вырос, сын, - произнёс наконец Абраксас, переходить к делу он явно не торопился.
С новым беспокойством Люциус подумал о своих волосах: не решит ли отец, что они слишком длинны? Но тот лишь ненадолго задержал на них свой взгляд. Люциус забеспокоился о том, что он слишком вольно одет — особенно это было заметно рядом с застёгнутым на все пуговицы отцом. Но Абраксас, тщательно осмотрев, казалось каждый стежок на его одежде, не испытывал ни малейшего недовольства, напротив, его бледные губы тронула непривычная усмешка.
- И вырос красавцем. Я очень рад.
От неожиданности щеки молодого человека покрылись лёгким румянцем.
- Совсем скоро, мой сын, ты станешь главой рода, - продолжал Абраксас, - тебе пора начинать вести себя, как подобает наследнику.
Люциус выдохнул с облегчением — такой разговор ожидал каждого молодого человека, если ему, конечно, было что наследовать, но кое-что его все же насторожило.
- Отец, неужели вы...? - воскликнул он испуганно, забыв о том, как Абраксас не любит, когда его перебивают и не сразу подумав о том, что вопрос может показаться невежливым.
Но ожидаемой реакции не последовало. Вместо того, чтобы раздражённо одёрнуть, тот добродушно рассмеялся:
- Нет, я как раз планирую ещё пожить.
Успокоенный и одновременно удивлённый реакцией отца Люциус немного расслабился и тоже позволил себе улыбку.
- Но как от наследника, я бы от тебя хотел нескольких вещей, - тон Абраксаса стал снова серьёзным. - Во-первых, траур по твоей матери уже прошёл и я хотел бы, чтобы ты чаще появлялся в свете и меньше времени проводил со своими дружками.
Люциус согласно кивал. Он и сам начинал подумывать о том, что вечеринки и весёлые гонки на гиппогрифах не всё что есть и может его интересовать в жизни.
- Ещё, - Абраксас снова замолчал, растягивая паузу и волнением сына, - мне бы хотелось, чтобы ты женился, сын.
Люциус вздрогнул:
- Что?
- Жениться, - более жёстко повторил Абраксас, - и можешь не беспокоиться, проблем с этим не возникнет. О технической стороне вопроса я уже побеспокоился, - он с удовольствием наблюдал за смятением сына,- юноша ты не достаточно решительный, но тебе останется только ерунда — вручить девице кольцо.
- Но... но, но как же, как? Ведь я... - Люциус, казалось, потерял дар речи, - Я же ещё слишком...
Но его взволнованный лепет был оборван резким:
- Молчать.
- Но, отец, - Люциус вскочил с места, - я не хочу, я не... Хотя бы кто она?!
Абраксас медленно поднялся из кресла, встал тяжело опираясь на трость.
- Значит, нет? - его голос был тих и полон угрозы.
- Отец!
- Она очень хорошая девушка, - так же тихо продолжал Араксас, глядя на свои худые, практически костлявые руки, - но разве важно это? Важно то, что ты, сын, — сын, малейшей прихоти которого я на протяжении стольких лет потакаю, теперь мне в такой мелочи отказываешь.
- Но это же... - молодой человек хотел снова возмутиться, сказать, что женитьба вовсе не мелочь, но стоило ему открыть рот, цепкие жёсткие пальцы отца с неожиданной силой сжали его подбородок.
- Считаешь себя достаточно взрослым, чтобы перечить мне?
- Нет, папа, - пискнул Люциус.
- Вот и хорошо, - хватка ослабла, - вот и хороший послушный мальчик. Я знал, что ты мне не откажешь.
Абраксас даже погладил всё ещё стремящегося отвести взгляд сына по щеке. Когда же тот, судорожно всхлипнув, кивнул, он с удовольствием провёл рукой по волосам, пропустил между пальцами светлые пряди и неожиданно притянул одну из них к губам.

***

- Посмотри, какая красавица, - горячее дыхание опалило шею Люциуса и он не нашёл ничего лучшего, чем едва заметно кивнуть.
Отец и сын стояли, тесно прижавшись друг к другу в сумраке одного из бесконечных коридоров Малфой Мэнор и неотрывно смотрели в сторону приоткрытой двери малой гостиной, Люциус рассеянно, а Абраксас с несвойственным ему неподдельным восхищением.
- Тебе нравится, сын? - пальцы Абраксаса Малфоя, до сих пор болезненно сжимавшие предплечье Люциуса, ослабили хватку и теперь скорее ласково придерживали молодого человека, - Скажи, что нравится, - губы отца почти коснулись мочки его уха и по телу Люциуса пробежала лёгкая дрожь, которой он тут же устыдился.
- Нравится, - сдавленно прошептал он. В голове мелькнула крамольная мысль о том, что нравится ему вовсе не Нарцисса, которая стала предметом столь пристального изучения, а настолько откровенная близость отца. Люциус не помнил, чтобы Абраксас когда-нибудь был так близко, и теперь жадно впитывал ощущения, стараясь покрепче вбить их все в свою память, на тот случай, если этот первый раз станет ещё и последним.
- Я всегда хотел дочь, - вкрадчиво шептал Абраксас, не обращая внимания на волнение сына, или делая вид что не обращает. Свободной рукой он обнял сына за талию, ещё сильнее прижимая его к себе.
Тут Люциус с некоторым опозданием осознал, что отец целует его шею, сначала едва уловимо касаясь губами, но с каждым разом эти прикосновения становились всё настойчивее.
- Я тебе даже завидую, - оторвавшись от растерянного сына продолжил Абраксас, - впрочем как и ей, - рука Лорда Малфоя, до удерживающая руку сына, неожиданно опустилась ему на бедро.
- Папа... – растерянно выдохнул Люциус, борясь с противоречивыми желаниями вырваться и немедленно бежать отсюда, и стоять так вечно, наслаждаясь странными противоестественными ощущениями, грозящими утащить его рассудок в густую, жаркую темноту. Кровь громко застучала в висках, а воздух вдруг сделался настолько осязаемым и густым, что Люциусу приходилось прилагать огромные усилия, чтобы затолкать хоть немного в лёгкие. К оглушительному сердцебиению прибавился странный шипящий звук, в котором Люциус с изумлением узнал собственное тяжёлое дыхание.
- Ну что ты мой мальчик? – неожиданно ласково прошептал Абраксас, невозмутимо поглаживая бедро Люциуса. - Разве я мог бы причинить тебе зло?
- Но как же... – растерянно начал Люциус, однако все его попытки возражений были бестактно прерваны поцелуем.

Нарцисса Блэк даже не подозревала о том, что творится в коридоре.
Девушка нетерпеливо дёрнула плечиком, гадая, всегда ли Малфои заставляют своих гостей ждать так долго. Она нахмурилась, от чего окончательно сделалась похожей на прелестного капризного ребёнка, коим в сущности и являлась.
Одетая в невесомое платье из голубой тафты, с бледным личиком, окруженным ореолом светлых кудрей, Нарцисса напоминала лёгкое облачко, каким-то чудом появившееся в мрачной гостиной Малфой Мэнор.
Девушке уже надоело ждать и из-за вынужденного безделья строить предположения, от чего же Люциус, который всё время учёбы в Хогвартсе даже лишним взглядом её не удостоил, вдруг решил сделать ей предложение. Она-то в глубине души была уверена, что он попросит руки её сестрицы Беллатрикс, за которой волочился слишком уж откровенно.
Воровато оглянувшись и убедившись что за ней никто не наблюдает, Нарцисса осторожно, чтобы производить как можно меньше шума, взяла из вазы конфету и положила в рот. Мисс Блэк очень надеялась, что хозяева дома не застанут её за таким кошмарным занятием, ведь mama очень долго и доходчиво объясняла, что приличные девушки не должны объедаться на людях.

Абраксас Малфой, не отрываясь от Люциуса, следил за девушкой. В этот момент отец и сын, хоть и по разным причинам, испытывали одно и то же чувство – что-то вроде щемящего восторга, от которого сердце, казалось колотилось прямо в горле. Однако в отличие от сына, Абраксас предпочёл никак не демонстрировать то, что с ним происходило.
- Но довольно, мой хороший, - прежде чем отстраниться, Абраксас легко коснулся губами пылающей щеки Люциуса, - не стоит испытывать терпение леди, - и не дожидаясь пока совершенно растерявшийся Люциус придёт в себя, отец буквально втолкнул его в комнату, после чего с совершенно невозмутимым видом вошёл следом.

Люциус стоял посреди гостиной, не зная куда деваться. Ему казалось щеки и губы горят после прикосновений отца, хотелось спрятать куда-нибудь чуть не дрожащие руки. Заметив его, Нарцисса подскочила и тоже, как и он, зарделась. Молодые люди смотрели друг на друга и Люциусу казалось, что она все знает: не могла не слышать громкого шёпота, не видеть в приоткрытую дверь... и теперь наверняка смотрит на расстёгнутый ворот, видит как он сам предательски краснеет. Она же старалась скорее и по возможности незаметно проглотить только разжёванную конфету и оттого смущалась все больше, опуская голову все ниже. Когда же она наконец справилась и горделиво вздёрнула носик Люциус, чуть не отшатнулся – ему показалось, что сейчас девушка его ударит... но она лишь чуть присела в торопливом неуклюжем реверансе:
- Здравствуйте...
Он с облегчением выдохнул и склонил голову:
- Рад вас видеть, Нарцисса.
«Значит не видела», - с облегчением думал он. То что отец остановил свой выбор на младшей из Блэк его почти устраивало. Конечно, будь его воля, он бы и не посмотрел в сторону бледной тихони, но в качестве жены она вполне подходила. Люциус даже подумал, что едва ли она будет мешать в его любимых развлечениях, что его сразу немало обнадёжило.
Тем временем Абраксас, наблюдавший с большим удовольствием, откашлялся. Нарцисса снова вспыхнула, ещё раз присела, подхватив бледными пальчиками голубую юбку.
- Здравствуй, дитя, - он подошёл и, тепло улыбаясь, забрал в свою ладонь и поднёс к губам её запястье.
Люциус продолжал стоять рядом. То, что отец теперь, после сцены в коридоре так тепло встречал его невесту показалось ему странным. С некоторой долей беспокойства он отметил, что губы прижимались к руке несколько плотнее, чем это было необходимо для обычного приветствия и оставались там явно дольше положенного.
- Я очень рад, что вы, мисс, - говорил Абраксас, оторвавшись наконец от девичьей ручки, но не выпустив пальцев из ладони, - скоро станете частью нашей семьи.
Он улыбался и не думал отходить, а Люциус, так же не двигаясь с места, все сильнее утверждался в мысли, что происходит что-то странное.
- Я всегда, знаете ли, хотел такую маленькую симпатичную дочку... Пожалуйста, пожалуйста, присаживайтесь, берите ещё конфету, - Абраксас провёл Нарцису обратно к дивану, едва не наступив на ногу сыну, а потом подавал ей вазочку, развернувшись к нему спиной, так словно того и вовсе не было в гостиной.
Нарцисса улыбалась чуть робко, но послушно садилась, брала конфеты и даже было заметно, что подобное внимание ей приятно. Абраксас, не прекращавший что-то мило говорить, сразу же присел с ней рядом. Попытавшись подавить странное раздражение, Люциус и сам сел в одно из кресел напротив. Его отец тем временем, достав из нагрудного кармашка платок, оттирал смеющейся и смущающейся девушке испачканные шоколадом пальцы.
Люциус, забытый ими, тем временем пристально рассматривал Нарциссу. Конечно сейчас, одетая в платье и улыбающаяся каким-то, он не считал нужным прислушиваться, шуточкам отца она казалась много более интересной, чем в школе, но с красавицей Беллатрикс её было невозможно сравнить. Отцу же она, казалось, нравилась даже слишком. Уже какое-то время тот не без удовольствия называл её только «девочкой» и «дочкой» и никак иначе, причём его явно не смущал тот факт, что предложения ещё не было сделано. Совершенно неожиданно Люциус понял, что у него даже нет кольца. С момента оглашения решения отца он так и не позаботился об этом и уж тем более не ожидал, что оно понадобится так скоро. Испугавшись, он сунул руку в карман которому, как ему показалось, досталось одно из более чем смущавших прикосновений отца. «Возможно он положил его тогда», - на мгновение Люциус вздохнул с облегчением, педположив, что странное поведение Абраксаса было вызвано желанием подложить кольцо, а там уж мало ли. Он до сих пор помнил случайные, на его вкус слишком сентиментальные, поцелуи и объятия матери вызванные очередным приступом нежности — вполне возможно что-то подобное случилось и с отцом. Коробочки в кармане не оказалось. Кажется его ожидал конфуз. Люциус прикрыл глаза в предчувствии неприятных минут, но к собственному удивлению расслышал:
- Смотрите, милая, я бы хотел чтобы вы носили вот это кольцо.
Люциус с изумлением смотрел на то как отец надевает на пальчик Нарциссы знакомое кольцо.
- Его носила раньше моя жена.
Люциус чуть не задохнулся от неожиданно захлестнувшей его злости, вскочил с места:
- Отец! Вы... что вы делаете?! Дарите моей невесте кольцо моей матери!
Абраксас тоже поднялся, оставив изумленную и напуганную Нарциссу.
- Может быть, вы ещё на ней и вместо меня женитесь, раз уж вы так спелись?
Гостиную сотряс звук пощечины. Люциус, с изумлением глядя на отца, прижал к руку к щеке, Абраксас же так ничего и не сказав, несколькими быстрыми шагами вернулся к Нарциссе:
- Не обращайте на него внимания, моя прелесть, - он слишком взволнован.
Не в силах смотреть, Люциус развернулся и вышел из комнаты, хлопнув дверью на прощание.

Нарцисса вздрогнула от резкого стука захлопнувшейся двери и попыталась было вскочить, но Абраксас мягко удержал её за руку. Казалось, на Малфоя-старшего произошедшее не произвело никакого впечатления, разве что выражение его лица стало каким-то нарочито печальным.
- Дорогая, что вы делаете с моим сыном?
- Я? – чуть громче чем следовало бы переспросила Нарцисса, уже начавшая злиться на саму себа за то, что вообще поддалась на уговоры матери и стала добровольной участницей этого странного фарса.
- Разумеется, милая. Люциус так очарован вами, что ухитрился начать ревновать к собственному отцу, - собеседник продолжал демонстративно печалиться.
- Мне так вовсе не кажется, - уже тише проговорила девушка и уставилась в пол, - Мне показалось, что я ему совсем не нравлюсь.
- Дитя моё, как можно такое говорить? – Абраксас с величайшей осторожностью, едва касаясь провёл пальцами по щеке Нарциссы, - Вы самая прелестная девушка из всех, что видели стены этого дома. А мой сын, - на мгновение Абраксас помедлил, - он был слишком взволнован, чтобы отдавать отчет в своих действиях. Уверен, он сейчас ругает себя последними словами. Вы ведь такая добрая девочка, и наверняка дадите ему ещё один шанс, - Нарцисса, продолжавшая разглядывать причудливые узоры ковра, едва заметно кивнула, - Он успокоится, - ласково продолжал Малфой, - и, я уверен, вы обнаружите, что он может быть абсолютно другим. К тому же в этом есть и моя вина, Люциус ещё не научился с должным почтением относиться к традициям рода Малфоев, и вероятно приготовил для вас другое обручальное кольцо, не поставив меня в известность. Простите ему эту инцидент, милая, Люциус прекрасный молодой человек, я стараюсь вложить в него лучшее из того, чем обладаю сам, и у вас будет ещё масса возможностей в этом убедиться. Вы ведь больше не злитесь, дитя моё?
- Если всё действительно так, как вы говорите... – неуверенно произнесла Нарцисса.
- Разве я стал бы обманывать такую очаровательную барышню? Люциус постоянно о вас говорит, боюсь даже вообразить, как он будет страдать в случае вашего отказа. Вы ведь не хотите заставить страдать моего единственного сына?
- Нет... Давайте просто забудем о случившемся, - теперь Нарцисса чувствовала себя ужасно глупо, после слов Малфоя-старшего всё казалось очевидным и кристально ясным, и если бы не её неопытность, она бы тоже это сразу поняла.
- Я думаю вашей матушке не следует знать о том, что сегодня произошно, ни к чему понапрасну волновать мадам Блэк, - Абраксас помог Нарциссе подняться, - позвольте, я вас провожу, милая. Клянусь, вы никогда не раскаятесь в своёй доброте.

***

Захлопнув дверь гостиной, Люциус почти вбежал наверх — его торопливые шаги, ему казалось, были слышны, во всем доме. Дверь своих комнат он тоже с грохотом захлопнул. То что произошло сейчас полностью выходило за пределы его понимания. Он ходил по комнате, держась за ноющую от удара щеку и не находя себе месте. Единственным его желанием было немедленно разорвать помолвку, но, даже взявшись на перо, он не мог ничего написать – слова не желали складываться, а причины, перенесённые на бумагу, казались абсолютно смехотворными. Измяв и испепелив не один пергамент, он принялся размышлять. Писать, что Нарцисса не может стать его невестой из-за слишком уж пристального к ней внимания собственного отца было нелепо и даже оскорбительно, других же недостатков он, как ни старался, он не мог придумать. Любая попытка мыслить рационально проваливалась из-за встающего перед глазами отца: склоняющегося над рукой Нарциссы, надевающего на её палец кольцо. Люциус мучительно вспоминал, как Абраксас слишком, непристойно близко сидел, чуть не обнимая краснеющую от удовольствия и смущения девушку. Воображение услужливо дорисовывало, как руки ещё сокращают дистанцию, раз за разом нарочито небрежно касаются то обнажённых плеч, приобнимают или невзначай поглаживают бедро, вновь берут в ладони руки и покрывают их все менее невинными поцелуями.
В охватившем его бешенстве, Люциус швырнул в стену чернильницу и снова принялся расхаживать по комнате. Что произошло с отцом? Он так привык видеть Абраксаса холодным и невозмутимым, даже мрачным, что никак не мог его представить вьющимся вокруг ничего не представляющей из себя похожей на цыплёнка девочки. Все происходящее казалось сумасшествием. С неожиданным для себя мучительным удовольствием он представил, как отец целует уже одетую в свадебное белое платье Нарциссу, горячо шепчет в розовеющее ушко нежные слова полные банальной пошлости, обещает... а потом сминает платье, стягивает с плеч воздушную ткань и покрывает тонкую бледную кожу поцелуями. Он видел, как рассыпается высокая причёска и в них запутываются худые отцовские пальцы, властно притягивают за подбородок и понимал, что от непристойности этой картины начинает ещё больше краснеть. Воображение напоминало, как эти же пальцы ещё несколько дней назад, сжимали его собственную челюсть, а потом гладили щеку — он коснулся горевшей кожи рукой. Его бросило в жар от воспоминания о прикосновении отцовых губ и языка, а так же о руках, касавшихся его... Нет, невозможно допустить! Отец сошёл с ума – это было совершенно ясно. Долгое ли одиночество его сгубило или телесный недуг из-за которого тот таял практически на глазах, но продолжаться так больше не могло. Становиться женихом для любовницы собственного отца он никак не желал, точно так же как и воспитывать отцовских ублюдков. Полный решимости он решил сам отправиться к Друэлле Блэк, договориться об отсрочке свадьбы, намекнуть на серьёзную болезнь отца...
Он уже почти собрался, когда дверь тихо приоткрылась - к нему вошел Абраксас.
- Куда-то уходишь, сын? - Люциусу послышалась в его тихом вопросе угроза.
- Нет, отец, - произнёс он, хотя отпираться было глупо: на шее висел платок завязанный на половину, костюм был сменён на выходной и на столе среди смятых пергаментов лежала пара печаток.
- Это хорошо, - Абраксас притворил дверь, - потому что я хотел поговорить о твоём неприемлемом поведении.
Люциус с недоверием уставился на отца. Тот казалось шутил, но его голос и взгляд выражали абсолютную непоколебимую серьёзность.
- Отец, но вы...
Но тот, подняв предостерегающе руку, не дал ему продолжить.
- Ты ведёшь себя недопустимо, Люциус. Мне казалось, твоя мать лучше тебя воспитала, - его голос угрожающе рокотал, - мне с большим трудом удалось замять ситуацию и успокоить юную леди.
Пред глазами Люциуса вспыхнула новая непристойная картина того, как отец мог успокаивать Нарциссу.
- Мне почему-то кажется, отец, вы слишком много на себя берёте, - сквозь зубы прошипел он и хотел было отвернуться, чтобы продолжить одеваться. Оставаться в одной комнате, в одном доме с Абраксасом ему вдруг показалось совершенно невыносимым, тем более, что снова ставший холодным пристальный взгляд отца, казалось видит его злость, гнев и все порывы насквозь.
- Захотелось стать самостоятельным, мальчик? - голос отца был обманчиво мягок, даже вкрадчив. Люциус всем телом ощутил опасность и едва смог справиться с дрожью, когда отец снова оказался слишком близко. Он судорожно сглотнул, когда его все еще алой от недавнего удара щеки, разворачивая голову в свою сторону коснулся набалдашник трости Абраксаса.
- Понимаю, - тот недобро улыбался, - в тебе все таки течёт моя кровь.
Люциус стоял не смея пошевельнуться и, как заворожённый, смотрел на отца.
- Только рановато, сдаётся мне, да и не зачем тебе тягаться со мной.
Трость опустилась на пол и место серебряного набалдашника заняла рука.
- Люциус, милый мой хороший мальчик, - глаза Абраксаса засверкали насмешливо и ласково, - твоя ревность мне даже приятна.
С удивлением Люциус обнаружил, что смотрит на отца с надеждой и сам прижимается щекой к ласкающей руке. Абраксас тоже заметил это и, улыбнувшись почти тепло, притянул сына к себе, обнимая одной рукой за плечи:
- Хороший милый мальчик, - шептал он, - не буду обманывать тебя больше, мне совсем немного осталось. И мне хотелось бы уйти, зная, что у тебя все наконец устроенно и хорошо. Ты ведь меня понимаешь?
Он прижался губами к шее сына. Тот выдохнул и обнял в ответ отца, со странным и непривычным удовлетворением чувствуя, как гладит спину, спуская все ниже, его рука.
- Ты же сделаешь, все как я скажу? - Люциус кивнул, - Вот и хорошо, давай тогда сейчас выпьем за твою помолвку. Мне бы хотелось узнать тебя ближе, мальчик.
Абраксас отпустил и даже чуть оттолкнул сына и вызвал эльфа.


От светлого коллекционного вина или от тепла рук, позволяющих себе прикосновения всё менее невинные, кружилась голова Люциус не мог понять.
- Еще вина? - Абраксас не спрашивал, он подливал и потом, накрыв руку его руку своей помогал поднести ко рту бокал. - Залпом! - напутствовал он. И Люциус с радостью подчинялся, совсем не замечая изменившегося вкуса.
- Я... - ему хотелось сказать что-то нелепо возвышенное, но язык заплетался и все вокруг, кружилось и не хотело хоть на время замереть на месте, - я...
- Не говори, - Абраксас смотрел на него ласково и насмешливо, - я все знаю.

***

Сознание возвращалось к Люциусу медленно и довольно неохотно. Первым напомнило о себе неприятно скребущее внутри чувство стыда – похоже, он напился как последний сопляк в присутствии собственного отца, по крайней мере из тех обрывочных воспоминаний, которые Люциусу с трудом удалось нашарить на задворках памяти, выходило именно так. И, вероятнее всего, наговорил каких-нибудь глупостей, о которых теперь предпочёл не узнать никогда, и хорошо если только наговорил...
Открывать глаза совершенно не хотелось, да и собственное тело слишком уж слабо реагировало на окружающее пространство, а точнее сказать не чувствовало практически ничего, за исключением очевидного факта, что он лежит на горизонтальной поверхности. Люциус логично заподозрил в поверхности свою кровать, и был немало удивлён, когда наконец решился подтвердить собственные догадки.
В первый момент зрению он верить категорически отказался, поскольку окружающее не вписывалось ни в какие рамки. Прямо перед глазами Люциус обнаружил гранитный пол, исписанный причудливыми символами, чуть дальше, прямо на полу были расставлены горящие свечи, образовывавшие ровный полукруг, а за ними начинался непроглядный мрак.
Люциус попытался подняться, но от резкого движения только закружилась голова, а конечности наперебой отказывались подчиняться, так что в конце-концов он был вынужден принять первоначальную позу. Однако этой безуспешной попытки вполне хватило для того, чтобы обнаружить совершенное отсутствие одежды. Люциус машинально зажмурился.
- Да что же это? – шёпотом спросил он то ли окружающее пространство, то ли себя самого.
- Все хорошо, мой мальчик, - Абраксас ласково погладил его по голове, - не нужно так волноваться.
- Отец? – Люциус почувствовал как кровь приливает к щекам и с новым рвением принялся терзать свою память. Он почему-то был уверен, что должен обнаружить там объяснение всему происходящему. Возможно он сам согласился на это. Только вот на что? Почему он лежит в темноте, на полу, при чем совершенно голый? И что происходило в то время, когда он находился в беспамятстве? Сил и желания изображать из себя сведующего парня больше не было, - отец, что здесь происходит? – тихо спросил он.
- Видишь ли мой мальчик, - Люциус почувствовал, что Абраксас присел рядом с ним, - я говорил тебе, что хотел бы узнать тебя поближе, а это место, как бы сказать, позволит нам максимально глубоко проникнуть друг в друга.
- Роду Малфоев издревле присуща одна крайне важная особенность, - невозмутимо продолжал Абраксас, не обращая внимания на крайнее смятение своего отпрыска, - умение передавать наследнику память предков. Из поколения в поколение мудрость рода преумножается, позволяя успешно избегать многих ошибок. Именно это отличает нас от бесполезного и жалкого отребья, которое ты ежедневно созерцаешь вокруг себя, именно поэтому мы лучшее, умнее и хитрее многих, - он повёл пальцами вдоль позвоночника Люциуса, - На самом деле ритуал гораздо проще и не требует подобных излишеств, однако некоторое время назад я обнаружил, что люблю тебя гораздо сильнее, чем следовало бы, и любовь эта в некотором роде отличается от отцовской. Кроме того, мне показалось, что ты вполне разделяешь моё чувство, поэтому я позволил себе внести в ритуал некоторые коррективы, чтобы совместить необходимое с приятным. Ты ведь не против, мой мальчик?
- Нет, - голос Люциуса предательски дрогнул, дыхание сбилось от волнения, страх поспешно отступал, освобождая место напряжённому ожиданию. Желание осведомиться о том, почему он ничего не помнит позволило отложить себя до лучших времён. Отец продолжал ласкать его обнажённую спину, от чего внутри начала разливаться тяжёлая истома.
- Милый, хороший мальчик, - Абраксас склонился над сыном, от чего Люциус всей кожей ощутил исходящий от него жар, - перевернись на спину, я хочу на тебя посмотреть.
Люциус ещё сильнее зажмурился, не в силах побороть смущение, однако требуемое выполнил, и тут же почувствовал губы отца на своём виске, как будто в качестве вознаграждения за послушание.
- Не бойся, - голос, казалось, проникал прямо в сознание, - Всё будет хорошо.
Прикосновения Абраксаса были уверенными и властным, он как будто брал то, что принадлежало ему по праву, в конечном счёте так оно и было, однако у Люциуса не было возможности хорошенько обдумать философский аспект вопроса. Такого острого наслаждения он не испытывал никогда и ни с кем. Наконец-то отец принадлежал только ему одному, и никакая бледная пигалица, теперь уж он был уверен, не способна разорвать эту связь.
Пламя свечей стало ярче, ещё отчётливее расчерчивая границу между ними и темнотой, от пылающих фитилей исходило зыбкое марево. Причудливо искажая очертания, оно поднималось верх. Происходящее было абсолютно призрачным, нереальным, но от этого нетерпеливое ожидание внутри Люциуса сделалась только сильнее и настойчивее. Абраксас понял сына без слов.
Вопреки ожиданиям Люциуса, боль была не такой уж сильной, однако от резкого движения, он застонал и распахнул глаза.
- Потерпи, мой хороший, - отрывисто прошептал Абраксас. Но в этом напутствии не было необходимости, боль быстро сменилась почти мучительным удовольствием, и кроме этого невозможного ощущения Люциус не чувствовал ничего. Ни холода таящихся за гранью восприятия каменных стен, ни жёстких каменных плит под своей спиной.
Люциус был настолько слаб, что даже попытка обнять отца не увенчалась успехом. В конце-концов ему пришлось смириться со своим положением и покорно принимать ласки.
Темнота под потолком была настолько непроницаемой, что ему начало казаться, что они находятся в совершенной пустоте, а мир вокруг рухнул наконец туда, где ему и следовало быть, чтобы никогда больше их не тревожить. От резких толчков Люциус и сам то и дело окунался в какую-то густую, горячую тьму, из которой его выдёргивал только ровный голос отца.
Абраксас монотонно произносил слова на каком-то неизвестном Люциусу наречии. Звуки пронизывали воздух, проникали в каждую клетку его тела и в конце-концов становились частью его самого. Блаженство на лице отца сменилось совершенно отсутствующим выражением, а взгляд как будто затуманился.
Сам того не осознавая, Люциус начал повторять бессмысленный набор букв, с каждой секундой его голос делался всё увереннее, на секунду ему даже почудилось, что он сейчас поймает то и дело ускользающий смысл, однако вместо этого его сознание всё чаще проваливалось в пустоту, вернуться из которой становилось всё труднее. Он сам, добровольно вяз в собственном разгорячённом сознании, не желая помыслить о чем-то ином. Его стоны, отражённые уплотнившимся воздухом, многократно отзывались в ушах, а сердце колотилось так, как будто готово было разорваться.
Марево продолжало причудливо извиваться, тянуть с собой вверх. Люциусу вдруг показалось что он и правда летит, и это ощущение поглотило его настолько, что он не сразу смог обнаружить, что угол зрения разительно изменился, и вот он уже глядит вниз на лежащего под ним человека. Тяжело и хрипло дышащего, с широко распахнутыми глазами...
И этим человеком был он сам.
Тело машинально продолжало ритмичные движения, чужой голос исторгал из его лёгких бессмысленную чертовщину, а собственное сознание ловило внутри остатки чего-то постороннего, безвозвратно исчезающего, и это что-то имело мало общего с памятью.
Люциус хотел закричать, но в этот момент его сознание окончательно померкло.


***

Люциус сбросил с себя обмякшее тело, поднялся на ноги и с видимым удовольствием потянулся. Без всякого выражения он поглядел себе под ноги и развернулся, чтобы уйти, однако вспомнив о чем-то, вновь вернулся к лежавшему на полу и присел на корточки рядом с ним.
Казавшийся мёртвым человек неожиданно открыл глаза.
- Папа? - еле слышнопрошептал он. Люциус коснулся его холодеющей руки и тот чуть, едва заметно улыбнулся. - Я люблю тебя папа...
- Я тоже люблю тебя,сын, - усмехнувшись ответил Люциус и принялся стаскивать перстень главы рода с неподвижных пальцев.

Эпилог.

- Но почему Астория, папа? Я не хочу...
- Тише, мой милый. Тише. Она будет для тебя отличной парой.
- Но...
- Драко. Милый, хороший мальчик. Я всегда желал тебе только добра. Ты ведь мне веришь?

@темы: Текст, Романс, Хорор, Мистикс

---

Что-то я сегодня тупой - тетрис делает меня как хочет...

---

Ушел жить на ЖЖшечку ^^
ludowig.livejournal.com/

Избранное появляться читать буду

---

PR года или демо образец бесплатно.

Как честный человек, я должен жениться ответно отпиарю дорогую мою подруженьку, прекрасную и нежную фиалку, единственную и неповторимую мою Панси Паркинсон

Графиня Барбосса - сладкое циничное существо которое так скажет об окружающих какое они дерьмо, какое дерьмо Вы, жизнь и вообще все, что залюбуетесь, да еще и слезу пустите, а еще она пишет прекрасные нежные, печальные стихи. Приятно, знаете ли, общаться с человеком не обделенным вкусом.

---

Пока я еще в желании что-то писать и имею какие-то мысли и уже даже поработал, расскажу ка вам о своих впечатлениях о романе "Прощай оружие" тов. Хэмингуэя.
Я мучительно долго читал эту баламуть, я ржал, я находил слеш, тащился от Ринальди, фантазировал и прочее прочее, я честно любил бабу. Я терпел уебский стиль и скачки мыслей.
Я грыз сухари и они помогли мне не беситься.

Короче, о тов. Х я могу сказать, что мож он и неплох и уж явно достаточно своеобразен и оригинален, но я что-то нихуя не вижу в его унылых текстах смысла. Нет катарсиса, господа, а я скучен и люблю традиционно. Ну вот чтобы просто прочитать про войну мне скучно.
Вообще, интересно это может быть только с точки зрения личности автора, какого-то эксперимента со стилем и эпохи-событий и прочего.
Не любитель.

Зарисовки местами хороши очень хороши - пробирает. Но не понимаю для чего эти никакие слитые финалы. Мож конечно мне не хватает глубины восприятия, но они не для чего. Может я слеп, но я не вижу глобальности замысла.

---

Иногда, случаются дни (в последнее время достаточно редко =( ), когда я думаю, что я очарователен, когда меня все восхищает и радует даже собственная переписка с каким-то автором-лузером, найденная где-то на дне аутлуковской папки с отправленными письмами.

Интересно, мне экстази никто не подсыпал, чисто случайно так?))

---

Поздравляю яростного мужелюбца n_gun с днем варенья!
Всего тебе эдакого! Чтоб камера слушалась, мужики и деньги не переводились.. чего там еще желать принято?

---

О сокровенном

Я вот подумал, а давайте делиться своими детскими эротическими фантазиями (это же было давно и неправда, а значит на компромат не потянет)?

Гуляя по коридору и кутаясь в шарф, я совершенно случайно вспомнил, что будучи годков 13ти отроду любил воображать себя БДСМненько со злобным джином небесно-лазоревого оттенка, который, впрочем, всем кроме упомянутого цвета, напоминал Джафара модернизированного и улучшенного. Сцена ебли - это был собственно эдакий обряд инициации после которого я терял человеческую сущность и превращался в облако газа, которое пробиралось в султанский гарем и там, ненадолго принимая разнообразные формы (чаще джина), жгло нипадецки. Надо признать, в ранней йуности я был большим поклонником нон-кона )

Кто следующий?))))))

апд:
Кстати о слеше! Уже тогда меня прельщала пара Гастон/Чудовище. Конечно я был Чудовищем и сверху.

Какой нафиг Дин? какой нафиг Сэм? Гастон!!!


апд2:
Поскольку кому-то не нравятся мои фантази относительно мультфильмоов, то... могу рассказать и о более сокровенном

В шестом классе мне очень нравился Ницше. Настолько, что я разговаривал с ним, фантазировал о том, как откопаю его кости, оживлю с помощью какого-нить аццкого ритуала и буду любить его и он будет только мой! А не Вагнера, к которому я аццко ревновал. Муа-ха-ха-ха!
Ну Вы понимаете, что я сверху. Ницше - идеальная жена в моих представлениях об ЭТОМ.

---

Милый ИЖДУ признался мне в любви...

 Ludowig

Людвиг! Самый распрекрасный друг мой бальзаг! Ты бесподобен шикарен и неповторим! одного взгляда на твою кислую физиономию как правило хватает, чтобы проникнуться нечеловеческой любовью к этому миру! Как я люблю приезжать к вам в Зелик и пополчаса ждать тебя на останофке! Как я люблю ходить с тобой-морковкой! Как я люблю твой фанфикшн читать! И в лесопарке обнимать! Нескладно, зато от чистой печени! Заечко! )))))



я так горд и счастлив, что (конечно же не могу не похвастаться!) тоже хочу поучаствовать во флешмобе.

Правила:
1. Вы отмечаетесь в комменте.
2. Я называю вам личность из дневников/вашей жизни/вещь/прочее.
3. Которой вы пишете пост с признанием в любви.


Графиня Барбосса
Я так люблю тебя! Ведь ты зовешь меня Малявкой и Паучком, о моя нежная Фиалочка! Я знаю, хотя ты и любишь говорить, что ты плохая и злая, но на самом деле у тебя большое чистое сердце! *пустил слезу*

А от Лорд Порнасайт мне достался... достался... интернет!
О, как я люблю-немогу-обожаю интернет! Ведь когда у меня не было интернета я, страшно сказать, ходил в библиотеку, гулял в одиночестве и все такое. Ты, о любимый, позволяешь мне общаться с теми кто мне нравится и кого я люблю-изнемогаю, а не с теми кого мне навязывают школа-институт-работа!
И... в нем есть Яндекс!!! о!!!! Яндекс! Моя почта! и моя аська! и ролевушки! и Зайцы!
Как я люблю интернет! Моя душа, моя жизнь! Огонь моих чресел! А каково это нажираться коньяком по асечке... ммм.. я кстати купил бутылку недавно

От n_gun - ароматное мусорное ведро.
Я конечно люблю его, но признаваться по-ходу буду уже завтра ) а чичас пойду спать. Один )

---

О дне сегодняшнем.
Во-первых: у меня все еще болит нос! Тот самый, который я вчера случайно ударил пустой бутылкой об куллер.
Во-вторых... Мне нельзя было удивляться тому что существует такая вещь, как простуда зубов, потому что она сволочь решила мне доказать, что, таки да, бывает((((

---

Что значит сцуко мониторы не колиброванные) ЗА последние сутки я увидел свой дневник с четырех машин.
И везде цвет разный. На том, на котором я делал - оттенки красного. На работе керпич.
От матери эдакий шоколад...



АПД: Поправил... ммм.. теперь он анапоминает мне ГП-кинк

---

Короче, я все понял. Просто таки прозрел. Я ненавижу делать то, что никому на хуй не нужно а если нужно, то непонятно кому и зачем. И не переношу болезненно не переношу собственной ненужности. По-этому вот с таким отвращением я вчитываюсь в какие-то невнятные квартальные отчеты. Как можно решать непоставленную задачу?
Я должен знать, понимать, жопой чуять, что то что я делаю востребованно и если я это не сделаю, что мир или хотя бы чей-то день пойдет прахом. Иначе и пальцем не желаю шевелить.

Мне надо было становиться врачом

@настроение: готов все крушить, но вместо этого ворчит

---

Дизайн нечитаем, но меня прет.

---

Так все странно. Нашел наконец музыку, которая не раздражает. Ха-ха, значит есть еще фон на несколько ближайших дней. Буду слушать Земфиру и думать о том, как странно горят уши от какой-то термоядерной фигни которой я оттирал с них фиолетовую краску. Как же хочется чего-то нового и совершенно крышесносного. Я изменился, значит мир тоже изменится совсем скоро. Так бывает всегда.

Завтра на работу. Черт-черт-черт с ней, я даже рад. Это забавно так приходить туда, где уже все кажется чужим. Я не испытываю настоящей ностальгии никогда, наверное потому, что то что было со мной раз, то и остается навсегда. Выкинул сегодня целую гору старого ненужного хлама. Дурацких вещичек, каких-то ненужных неугаданных, неприжившихся подарков; сделанынх в попытке забить пустоту покупок.

Пересмотрел фотки и понял, что так странно смотреть на тех кого помнишь солнцем в волосах, веснушками, взглядами, выражениями лица, похожими на море глазами и взглядами в никуда, профилями на стеклах, красными обиженными носами, сигаретами в замерзших покрасневших рках, смешками, позами и откинутыми, почти уроненными на плечи затылками, завитками в прядях, взглядами-взглядами-взглядами-взглядами и улыбками-улыбками-улыбками-улыбками, разговорами - видеть на фото неживыми, застывшими и скучными, серыми или даже яркими, но не такими - совсем не приятно. А вот животных видеть или себя, как дурман.

Кароче пошел я спать.

А вот интересно, как быть с тем, что я всех все еще люблю? То что мне что вчера, что лет 10 назад - одно и помню одинаково ярко и путаю часто. Странно )

@настроение: Залюбила меня тоска

---

Моему дорогому дружку ИЖДУ драбблег-подарок ))

Аффтар: Я
Фандом: СПН
Пейринг: Дин - топ
Рейтинг: детский
Жанр: флаф и романс
Отказ: образы главных героев взяты исключительно из фиктов Хейт Ю, Сехмет и дневника ИЖДУ

- Ты выглядишь, как девчонка.
- Да пошёл ты.
- Нет, правда.
- По-шёл. На. Хуй.
- Нет, ты посмотри на свои губки... и нос. Дин, у тебя красивый нос! Вот мой...
С кончиком носа-картофелины приподнятым пальцем кверху и со скошенными к переносице глазами Сэмми еще больше походит на главного деревенского олуха — Дину едва хватает сил не засмеяться и он улыбается, прикрывая ладонью лицо.
- ...нормальный, короче, мужской нос.
Сэм все больше увлекается. Начинает размахивать руками:
- Ты вообще смазливый! Ну и руки, вот смотри, руки такие изящные не мужицкие — ты вообще весь такой маленький изящный...
Слушать нет никаких сил. Вы будете вникать в то о чем тараторит какой-нибудь пулемёт? Да не в жизнь.
Дин лениво посматривает, как солнце из грязного в разводах окна подсвечивает золотом вьющиеся на концах волосы; как то открываются шире, то щурятся глаза и на светлые почти бесцветные ресницы, на крупные губы.

- ...Кароче, вот что я тебе скажу: тебя хоть сейчас можно нарядить в трусы какой-нибудь фирмы «Мистер Членс», только огурец сперва подложить...
- Что? - Дин открывает глаза — Сэм смотрит на него, похожий на медвежонка-переростка, какого дарят своим девчонкам парни на день св. Валентина.
- Чё, я не понял, ты сказал? - в дурью медвежоночью башку летит какая-то хрень с тумбочки.
- Ну... кхе... - Сэм, уворачивается и нахально лыбится, - я говорю...
- Рискни повторить! - Дин с угрозой на лице поднимается с кровати.
- Член у тебя маленький.
Сэм как раз успевает подмигнуть и сразу летит с кровати на пол, стукается о него своей широкой спинищей.
- А по мордасам? - Кулак Дина красиво нависает над головой брата, метя куда-то в скулу.
- Да ладно тебе, брательник... - дыхание у того после полёта сбитое, но улыбка почти сразу на месте, разве чуть виноватая, - маленький это даже красиво...
Вот тут-то он получает в рожу. Вообще конечно не в рожу, потому что бить младшего... — кулак Дина стукается о линялый мотельный палас в дюйме от головы — как пол не проламывает?
Сэм дёрнулся, зрачки расширились. Задышал так, что аж грудь заходила вверх-вниз, скоро облизал губы, моргнул:
- И, главное, должно быть не больно почти, Дин... если... - и зажмурил глаза.




 

запись создана: 18.09.2008 в 18:16

@темы: Наслаждение графоманией